Материалы относительно краснокожего племени ттынайцев - Л.А.Загоскин
МАТЕРИАЛЫ ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ И СТАТИСТИЧЕСКИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО КРАСНОКОЖЕГО ПЛЕМЕНИ ТТЫНАЙЦЕВ Л.А.Загоскин
 При начале действий
экспедиции, по выходе нашем с приморья на Квихпак, мы вступили в сношения с
туземцами, отличными по языку, виду и нравам от народа канг-юлит, или
единоязычных. С некоторыми из этих туземцев мы проживали, с другими виделись
только короткое время, однако достаточное, чтоб убедиться в единоплеменности их
между собой. Основанием к такому убеждению нам служили сродство наречий, всегда
отличаемое слухом, сходство черт внешнего вида, одинаковость образа жизни и
предметов, употребляемых в домашнем быту. В материалах о
поморцах мы сказали, что все разноплеменники, смежные с народом канг-юлит,
прозываются от последних, смотря по разности наречий, инкиликами, инкалитами,
югельнут и что другие дальнейшие или внутренние племена, населяющие материк наших
колоний, известны у них под именами инкалихлюатов, голцан, тутна и прочее.
Между тем все виденные нами племена этих прозвищ называют себя вообще «ттынаи»,
то есть человеками, или ттынаницы-хотана, – людьми единоплеменниками, а в
частности по именам рек, берега которых они занимают, как-то: юнахотана,
обитающие по реке Юна (Квихпак), юннака-хотана, проживающие по Юннака, и так
далее. Только некоторые из
этих племен, находясь в ближайших непосредственных и родственных сношениях с
туземцами народа канг-юлит, сверх местных прозвищ приняли названия от населений
ими занимаемых, как-то: улукагмюты, анвигмюты и другие. Туземцы Куковой
реки, прозванной русскими Кенайским заливом, принадлежат к семейству одного и
того же народа ттынаи. Давыдовым приложен словарь их языка, и хотя, кажется, во
многом не исправен, однако довольно ясно указывает на тождественность корня
наречия кенайцев со словами посещенных нами племен. Повторю и здесь, что
мы не имели ни времени, ни достаточных способов для составления более подробных
и систематических словарей; мы записывали только то, что приходило в голову
после утомительного перехода, или то, что бросалось в глаза. От тех, с которыми
приводилось жить долее, и собрание слов значительнее, и это случилось именно
при начале путешествия, когда я не понимал ни одного слова из всех американских
языков, но впоследствии, обживаясь в Михайловском редуте и Нулато, когда начал
несколько слышать, то есть понимать язык племени чнагмют, а потом
инкиликов-улукагмют, то объясняясь кое-как на смешанных языках, уже не усердно
занимался записыванием слов других племен, тем более что на наши вопросы о
каком-либо предмете проводники и туземцы отвечали на языке народа канг-юлит. Чтоб не отнимать у
народа имени, под которым он себя разумеет, общности его племен, мы оставляем
наименование ттынайев или ттынайцев; к отличиям же, показывающим
разнопоколенность, присоединяем те эпитеты, которые приданы от соседнего им
народа, канг-юлит. В этом случае племена ттынайцев, посещенных нами в местах их
жительства, суть следующие: • ИНКИЛИКИ –
ЮННАКА-ХОТАНА, проживающие по низовью реки Юннака. Родичи этого племени
занимают Нулато. • ИНКИЛИКИ –
ЮНА-ХОТАНА, занимающие берега Юна, или Квихпака, от устья реки Юннака к
верховью. • СОБСТВЕННО
ИНКИЛИКИ. Под этим названием разумеются приморцами ттынайцы улукагмюты,
такаякса и все туземцы Квихпака, которых крайнее поселение к югу – селение
Ттутаго, а к северу – параллель Нулато. • ИНКАЛИТЫ –
юг-ельнут занимают по Квихпаку селения Важичагат, Анвиг, Макки, Анилухтакпак и
все низовье реки Иннока, известное под названием Иттеге. Часть этого же
племени, выселились на Кускоквим в селение Квыгымпайнагмют, заняло все
протяжение этой реки кверху, до впадения в нее реки Холитно, или Хулитнак; впрочем,
эти выселенцы стали нам известны от аглегмютов под особенным названием тутна,
тутновцев материковых. • ИННОКА-ХОТАНА, или
ИНКАЛИХЛЮАТЫ. Племя, проживающее в верховье реки Иннока и по ее притокам. Это
же племя зовет себя, по реке Тлегон, тлегон-хотана, вероятно, тем намекая на
первоначальное место своего поселения. • СОБСТВЕННО
ТТЫНАЙЦЫ, или, по русскому выговору, кенайцы, проживают по вершине реки
Тхальхук, или Манташтано. Родовое им название усвоено, потому что креол Лукин,
настоящий управляющий редута Колмакова, при обзоре своем в 1832 году Тхальхука
встретил жителей, язык и обыкновения которых нашел одинаковыми с туземцами,
заселяющими берега Кенайского залива. • ГОЛЦАНЕ –
ИНКАЛИХЛЮАТЫ занимают верховье реки Кускоквим и ее притоков. Впрочем, под этим
названием разумеются прибрежными жителями все внутренние племена; виденные же
нами прозывают себя по тем рекам, которые составляют как бы их родовые наследия. Все эти племена
отличаются между собой более или менее наречиями. Впрочем, толмач кенайского языка,
содержимый в редуте Колмакова, довольно легко объясняется как с верховыми
туземцами Кускоквима, так и с инкалитами юг-ельнут. Ттынайцы вообще
принадлежат к собственно американскому семейству краснокожих, но резкие отличия
во внешнем виде заметны в тех, которые вошли в родственные связи с племенами
народа канг-юлит. Ттынайцы – среднего роста, сухого сложения, станом стройны,
лицо имеют продолговатое, лоб средний, крутой, часто львиный, нос широкий,
прямой, горбатый; глаза черные и темно-карие, большие, но всегда вдавшиеся;
взгляд быстрый, у дальнейших племен мрачный, блуждающий; губы полные, сжатые;
зубы белые, ровные, как бисер; волосы гладкие, черные и темно-каштановые,
довольно мягкие; многие мужчины по телу мохнаты и с довольно густыми короткими
усами и бородой; руки и ступни ног средние, икры малые; все вообще в движениях
живы, развязны, духом веселы; страстно любят пляску и песни, которые, впрочем,
входят у них в религиозное чествование. Собственно инкилики
и инкалиты юг-ельнут, занимаясь наиболее переторжкой, с одной стороны, со
своими одноплеменниками, с другой – с соседними племенами народа канг-юлит,
приняли от последних образ жизни, одежду, обычаи и верования. Так, они из среды
своей имеют тунгаков, которых признает и племя юннака-хотана; называются
именами словаря приморских жителей, одинаково с ними справляют поминки по своим
родственникам, прокалывают под оконечностями нижней губы отверстия и вставляют
в них корольки и другие украшения, стригут и бреют на голове волосы, парятся в
кажимах; на вечеринках вместе со своими народными плясками пляшут и
по-приморски, однако без личин и исключая тех, которые, как в селении
Квыгымпайма, совсем смешались с приморским племенем. Остальные виденные нами
племена ттынайцев чем глубже в материк, тем явственнее проявляют тип своей
народности, то есть элементов дикого состояния. Прическа их головы
следующая: мужчины и женщины, отобрав ряд посредине, передние волосы вместе с
задними собирают в пук, который обвивается бисером, пуклями или простым ремнем;
во избежание траты времени на такой затейливый туалет волосы смачиваются густо
разведенным на урине болюсом или кровавиком, и сверх того посыпаются орлиным
или ястребиным пухом; к вящей красоте своего головного убора щеголи и удалые
промышленники втыкают в вершину косы по несколько перьев или целые хвосты
орлов, филинов и других хищных птиц. Такая прическа отчасти заменяет шапку,
которую ттынайцы в летнее время никогда не носят, и оставляется на
неопределенное время, то есть месяца на три, до купанья или какого-либо другого
обстоятельства. Ттынайцы вместо
отверстий под нижней губой прокалывают носовой хрящ и продевают в него две
соединенные палочки до 4 дюймов длины, составленные из трех пар более или менее
крупных цуклей. При всех торжественных или особенных случаях, как-то: при
свиданиях с соседями и при съезде для обмена с другими племенами, при
отправлении или возвращении с промыслов, мужчины красят лицо сплошь болюсом,
углем и другими минеральными землями. Верховые племена Квихпака и Кускоквима,
ценя высоко металлический цвет графита, выводят им тоненькие черточки под
глазами, по лбу, щекам и бороде. Женщины только в периодическом очищении красят
лицо углем. Инкилики-улукагмюты,
такаякса и юг-ельнут для лета шьют легкие парки из оленьих выпоротков, выхухоли
и еврашек; напротив, племя юннака-хотана и прочие летнюю одежду имеют из
оленьих или лосиных ровдугов, которую нередко надевают и зимой сверх зимних
парок. Платье это покроем сходно с длинной рубахой, подходящей под горло и
оканчивающейся спереди и сзади клиньями. У женщин оконечности клиньев доходят
до половины икр, у мужчин до колен. Ровдужные штаны ттынайцы шьют почти в
обтяжку вместе с чулками, которые отвечают и за сапоги. Пристрастные по
природе к нарядам и ярким цветам, все дальние племена выдумали украшать свою
простую одежду шитьем из игл дикобраза, оленьих волос, узорами из низаного
бисера, цуклей, привесками медных обрезков, колокольчиков и прочая. В случаях
такого украшения бордюр до 2 дюймов ширины, низанный или шитый арабесками,
прикрепляется спереди по груди, захватывая несколько и плечные лопатки; к нему
для пышности наряда пришивают дюймов 4-5 длины ровдужью бахрому, на каждую нить
которой надевают какие-то растительные зерна, добываемые в озерах. Подол рубахи
равномерно обшивается такойже бахромой. Одни фигуры, шитые дикобразными иглами,
арабесков красятся в красный или бурый цвет; другие оставляются белыми. При
других украшениях бисеромзакрывают все швы рубахи, а по штанам его нашивают его
ниткамирядов в пять или более, вроде лампасов; различными узорами украшаются
также и передки обуви, но это еще не полный наряд исправного промышленника.
Полагая все свое богатство в бисере и цуклях, ттынаец фунтов 10 этих
драгоценностей вешает на себя через одно плечо и связывает в виде шарфа; таким
образом, на богаче, считая обвивку косы и все украшения на платье и оружии,
бывает бисера цуколь бобров на 150 или с лишком на 1000 рублей серебром. Относительно зимних
жилищ заметим, что племена ттынайцев, вошедшие в тесные сношения с которым-либо
из приморских племен, приняли от них формы построек. Так, инкилики, улукагмюты
и такаякса строят свои зимники и кажимы по образу приморского племени чнагмют,
то есть тесные и с низкими нарами. Племя юг-ельнут, состоя в родственных связях
с квихпак– и кускоквигмютами, ставит свои жилища на лад этих племен. Ттынайцы
юннака-хотана и тлегон-хотана в своих зимниках вовсе нар не имеют и по
наклонности к бродячей жизни, общей всем звероловным народам, с первых чисел
марта оставляют их на произвол погоды и хищных зверей, переселяясь с семьями
сначала в горы на промыслы оленей и еврашек, потом в летники, которые также
ставятся на скорую руку из хвороста и древесной коры, и вообще состоят из
низких с плоскими крышами шалашей, не укрывающих от дождя и едва защищающих от
солнца. Ттынайцы как
искусные промышленники все, что относится к части звероловства или рыбной
ловле, изготавливают, можно сказать, в совершенстве своего рода; луки их,
стрелы, лапки, в рост человека длиной, переплетенные оленьими жилами, уютные
нарты, лодочки – все отличается легкостью, удобностью, здравым обдумьем,
смыслом и чистотой отделки. Зато в домашних ремеслах и рукоделиях они отстали
от своих соседей: шьют вообще плохо, домашнюю деревянную посуду заменяют
свернутой из бересты. Впрочем, у всех ттынайских племен мы нашли в употреблении
более, нежели у племен приморских, посуды медной и железной, состоящей в
котлах, кубках и кружках; некоторые имеют даже чайники и луженые ложки.
Конечно, это происходит оттого, что, занимаясь преимущественно звероловством,
они имеют более средств к удовлетворению своих прихотей и надобностей, но
частью и потому, что, набравшись драгоценных для себя вещей – бисера и цуклей,
они без соображения, к чему пригодна взятая им вещь, берут вдобавок за
привезенные промыслы все, что им предложат или на что глаза разбегутся. Смотря по разности
предметов, содержимых в наших заселениях, туземцы приучаются и к их
употреблению. С начала учреждения временного заселения в Нулато выпускали
оттуда бисера белого и красного цвета, небольшие, так называемые енисейские
топоры, листового железа котлы, медные в осьмину вместительностью кружки, в
бумажных футлярах зеркала, зарукавные кольца, гнутые из толстой железной
проволоки и выбиваемые из меди, якутские пальмы, и ттынайцы того края привыкли
к этим вещам. Напротив, со стороны Александровского редута при заселении на
Кускоквиме введены в употребление между тамошними племенами бисер черный и
белый, топорики алеутские, медная и чугунная посуда, байковые одеяла, суконные
колошенские плащи и частью европейское платье. В нашей системе торгового обмена
с туземцами материка доселе внимание обращено было только на приобретение
большого количества пушных промыслов и несколько на улучшение быта самих
туземцев введением между ними различных полезных для них предметов. Управляющие
редутами или артелями вынуждены были стараться сбывать то, что к ним
присылалось залежалого в метрополии колоний или в главных ее отделах, и часто,
сами не понимая начал правильной торговли, основанной на пользе общей,
требовали различных, вовсе излишних для туземцев товаров или даже без означения
количества, веса и названий просили просто «товаров для дикарей». По роду своей жизни
ттынайцы воинственнее смежных с ними племен народа канг-юлит, а между своими
соплеменниками отличается дерзостью племя собственно инкиликов. Они никогда не
покидают своего оружия, даже при домашних отлучках в лес или к осмотру морд
носят с собой копья, то есть пальмы, насаженные на древки 4 фут длины. Грабеж
или насилие при завладении чужим добром считается ни во что, разумеется, над
посторонними племенами или чуждыми поколениями. Поводом к постоянному
вооружению ттынайцев немало служит и разъединенность одного и того же племени:
верховые, проживая большей частью отдельными семьями, опасаются и зверя и
своего соседа. Подчиненности у них вовсе не заметно; отцы – старшины своих
семей, но нередко между инкалитами юг-ельнут братья живут во 100 милях друг от
друга. Убийства, как и у приморцев, платятся смертью убийцы или выкупом. В
поход наш к зунду Коцебу у племени юннака-хотана мы видели одного туземца,
который убил человека из своего племени: лицо его и руки были окрашены углем,
на шее, на руках у плеч и кистей и на ногах надеты были очищенные от коры
таловые обручи, вроде браслет и ожерелья; в этом наряде он повинен был проходить
год и оставался неприкосновенным; в противном случае рисковал быть убитым от
каждого собрата. Система их войны
также основана на нечаянном нападении, и потому храбрость или отвагу дикаря
никак не должно ставить в параллель с истинным значением храбрости, заключающейся
в презрении к смерти в пользу родины, отечества, царя. Оружие ттынайцев
состоит из простого, выгнутого из березы или еловой крени лука, стрел с
аспидными, обсидиановыми или железными копьецами, всаженными в костяные
наконечники, одного или пары ножей, пальмы, или якутской работы копья, -
последние получают от чукчей – и оленьего рога или сбитого из пальмы
головолома; в прочем, томагавки употребляются только верховыми племенами. У
гольцан верховья Кускоквима и ттынайцев, проживающих по Тхальхуку, с недавнего
времени завелись и ружья. Лодочки их строятся из бересты, но совершенно иной
конструкции от якутских веток. Ветки совершенно плоскодонны, довольно широки,
набор имеют сплошной, решетины частые и спаи берестяной обшивки сжаты на них с
обеих сторон тонкимим драночками потом уже залиты песком; напротив, ттынайская
лодка имеет весьма редкий набор, так что при длине 18 фут ставится всего 7
шпангоутин, или лучков, а продольных решетин кладется всего по 2 на стороне;
ширина их одноместных лодочек не превышает 2 фут; швы обшивки замазываются
еловой серой, слегка для большей тягучести прокипяченой в воде. Такая лодочка
весом 25 фунтов, и для непревычного валче алеутской байдарки. Ттынайцы имеют собак
особой породы от чукотской, поджарых, небольшого роста, не выше полутора фута,
стоцкими ногами, стоячими ушами, острой мордочкой и гладкой беловато-серой
шерстью. При случае припрягают их к нарточке, но более употребляют при охоте за
оленями, лосями, дикобразами и прочим. Верхние племена
ттынайцев жира морских животных не употребляют, заменяя его для толкуш оленьим,
медвежьим и лосиным салом. Молодые люди не едят гагар, указывая, что ноги этой
птицы такого устройства, что препятствуют скорому бегу. Не имеют общественных
кажимов; не парятся в банях; не отправляют никаких особых празднеств, признавая
одного высшего духа; умерших своих жгут, и пепел, собрав в небольшой
сколоченный ящик или согнутый из бересты кузовок, отвозят непременно на то
место, которое назначено умирающим. Жгут тела тогда только, когда труп начнет
разлагаться, и потому в зимнее время, если в которой семье случится покойник,
то такого везут к избранному месту иногда месяца три, употребляя его себе в
пути вместо изголовья. В честь или память умершего близкие родственники
остригают себе часть передних волос, до сорокового дня омываются через каждые
пять дней и столько же времени не едят ничего сырого. Кузовок или ящик с пеплом
красят красной краской, вешают на четыре невысоких столба, перед которыми
втыкают в землю лучшее оружие покойника; равномерно вешают его домашнюю утварь,
бисер и прочее. Не слышно, чтоб кто из живых этим добром воспользовался. Пляски и песни
ттынайцев входят в сущность их религиозных верований: без плясок они не
начинают никакого дела. На многих селениях нас встречали пляской и на вопросы
наши «для чего это делается?» ответом было, что это мольба главному духу
который защитит их от русских. Все племена этого народа доселе полагают, что
оспа, свирепствовавшая в здешнем крае в 1838 и 1839 годах, была напущена
русскими. Подъезжая к какому-либо селению, ттынайцы, выстроившись в ряд, поют
свою песню, потом, дружно выдернув свои лодочки на берег, становятся в один или
два ряда, смотря по числу людей, и пляшут. Нам случилось заметить в Нулато, что
несколько молодых людей, желая поскорее продать свои промыслы, пренебрегли этим
обыкновением, и один старик долго им выговаривал и принудил выполнить этот
обряд. Каждая песня
ттынайцев поется на особый напев; мера плясовых подходит близко к такту скорого
марша. Ни один толмач не был в состоянии познакомить нас с содержанием
которой-либо их песни. Запевал у них нет, и все песни поются хором теми же
плясунами. По отзыву некоторых ттынайцев северных племен, они сами не понимают
песен, перенятых ими от низовых своих соплеменников, и усваивают только напевы.
Пляска их однообразна, но как всякое движение, не определенное условными
выражениями, не может быть объяснена словами. Во время пляски ттынайцы с места
не сходят, гнутся, перегибаются, корчатся так, что иные чубами достают землю.
Неимоверная быстрота их воинственных, угрожающих телодвижений, какое-то
исступление, овладевающее постепенно всеми до того, что у некоторых глаза как
бы выпрыгивают из своих орбит, рот кривится, все лицо принимает особенное
зверское выражение, – заставляли нас не раз в первую зиму держать свои
пистолеты на втором взводе; впоследствии мы свыклись, и даже двое из команды
заучили и самую пляску и напевы некоторых песен. Ттынайцы пляшут с ножами в
обеих руках, а за неимением их – с лучинами или перьями, и никогда не раздеваются. Замечать особенности
домашнего быта туземцев внутренних стран Америки, изучать их поверья возможно
только при довольно продолжительном проживании с ними в зимниках, в то время
когда и морозы и вьюги, не дозволяя им заняться обычной жизнью для снискания
себе пропитания в горах, заставляют довольствоваться тем, что каждым запасено в
летнее и осеннее время. Не зная языка и не имея надежных толмачей, мы не
вдавались в расспросы об отвлеченных предметах, но здесь в заключение можно
прибавить, что все племена ттынайцев склонны к принятию христианской религии.
Из голцан верховья Кускоквима мы нашли некоторых, крещенных еще в 1838 году;
целое племя улукагмют для принятия этого крещения добровольно явилось в
Михайловский редут в 1844 году . Душ до 50 инкалитов – юг-ельнут, крещенных в
редуте Колмакова, совсем отстали от прежних своих обыкновений.
Источник: Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Лаврентием Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 годах
|