Форт Юкон

Форт Юкон (из главы XX)

[…]

Поркупайн или Крысья река¹, несомненно, упомянута в «Путешествиях» Макензи, когда на большой реке, теперь носящей его имя, ему рассказали о реке «по сравнению с которой», пишет он,  «та река, на которой мы были, просто маленькая речка, и что берега ее населяют «очень злые туземцы большого роста, убивающие простых людей взглядом», что они «украшают себя крыльями» и могут съесть «большого бобра за один присест». Его информанты также сказали, что эта река впадает в большое озеро или море. ² Как теперь известно, Поркупайн, впадающий в Юкон, довольно точно подходит под это описание, однако, надо сказать, что индейцы, которых мы встретили здесь, оказались самыми обычными людьми.

[…]

Через несколько дней собралось очень много индейцев. Каноэ все прибывали и прибывали. Постоянно сверкали вспышки выстрелов, как будто форт был в осаде. Вокруг форта собралось около 500 туземцев. Они установили тенты, открытые балаганы, и «палатки». Последние представляли собой конструкцию из шестов и лосиных шкур. Как правило, они размещались по две вместе, так что дверные проемы располагались напротив друг друга. Между ними разводили небольшой костер.

Каждый мужчина, по прибытию в форт, получил в подарок небольшую плитку табака и керамическую трубку, а тем, у кого не было провизии, комендант отпустил дневную порцию лосиного мяса. При форте есть индейские охотники, и некоторые из прибывших каноэ были нагружены свежим и сушеным мясом.

Форма одежды индейцев верховий и низовий Юкона разительно различается. Здесь как правило носят мокасины, и мы видели множество платьев из оленьих шкур. Лидеры собравшихся племен носили мундиры, которые им выдала Компания. В частности, старик Красные Леггины, один из вождей котч-а-кутчинов, был одет в великолепный мундир с огромными позолоченными эполетами, латунными пуговицами и оборками. С его шапки свисало такое количество разноцветных лент, что ими можно было бы снабдить до конца жизни десяток сержантов. У многих были капоты, рубашки и куртки цивилизованного фасона, купленные в магазине. Зимой эти индейцы одеваются в куртки из лосиных шкур, шерстью внутрь.

Сюда прибыло много племен. Котч-а-котчины (Народ Низин) населяют непосредственно окрестности форта. Выше по Юкону (или Пелли, как долго было принято обозначать [его верховья] на наших картах) живут два племени – ан-кутчины и татанчок-кутчин ³. Коммивояжеры Компании дали первым весьма лестный эпитет – «бешеный народ», а вторым «лесной народ». Также присутствовали «березовый народ», или индейцы Березовой Реки, и «крысий народ», или индейцы Крысьей Реки (или Поркупайна), но этих было меньше. Прибыло множество индейцев танана, «народа холмов», которые исконно «горные люди», и, как я уже говорил, наиболее первобытные из всех встреченных нами туземцев. Их одежда по кайме богато расшита бисером, и многие из них, так же как и большинство других мужчин, носят в носу украшение, составленное из ракушек hya-qua (Dentalium entalis или Entalis vulgaris). Обе мехоторговые Компании торгуют ими, причем цена на них очень высока. Прежде эти ракушки использовались, да и все еще используются, как валюта туземцами острова Ванкувер, и в других областях северо-западного побережья. На Юконе я видел оторочки и головные украшения, которые в комплекте оценивались в сотню куньих шкурок.

О большой реке, на которой живут танана, мы ничего не знаем. В форте Юкон я узнал, что верховья ее расположены недалеко от верховий Юкона. Иногда танана приходят к форту Юкон наземным маршрутом. Выше устья Тананы Юкон менее полноводен, поэтому, должно быть, Танана очень большая река.

Женщины всех этих верхних племен одеваются более скромно, чем мужчины, и носят мало украшений. Они больше заняты тяжелой работой, чем туземки нижнего Юкона и побережья Русской Америки. Они переняли просторные платья-рубахи простого кроя, с большими свободными рукавами. В форте некоторые индеанки носят европейскую одежду.

Говорят, у некоторых вождей и «больших» индейцев этих племен есть огромное количество бисера,  который они не пускают в дело, а подобно скупцам, прячут в лесу. Они накупили бисера, но не знают, как лучше вложить капитал, ведь у них уже есть все – и ружья, и  одеяла, и ножи, и котелки. Вообще, похоже, они процветают под патронажем Компании Гудзонова Залива, которая обращается с ними лучше, чем со своими служащими в этих отдаленных местах. Всякий принесший меха индеец может получить в форте все, что угодно, служащим же отпускают только определенное количество табака, одежды и самой плохой провизии. […]

Не каждый день увидишь то, что творится в меховой комнате форта: балки увешаны тысячами куньих шкурок, а вокруг огромными кучами свалены самые разнообразные меха. Здесь есть также приличное количество шкур серебристых и черных лис. Кстати, на этот счет я услышал один анекдот. Торговец Компании не заметив в суете подвоха, приобрел у индейца фальшивую шкуру черной лисы. Мистер индеец сыграл злую шутку, покрасив обычную светлую лису. Разумеется, в итоге мошенничество было раскрыто, и неудачному торговцу зарядили настоящую цену за эту шкуру, таким образом, он остался в убытке. Комментарии в этом случае излишни.

Росомахи особенно ценятся всеми индейцами, несомненно, потому, что их очень сложно поймать. Эти, почти ничего не стоящие шкуры, все же приобретаются Компанией Гудзонова Залива у известных в фортах индейцев, которые по поручительству закупают куньи и другие меха в отдаленных районах. Мистер Краснокожий получает половину прибыли.

Тарифы в форте Юкон несколько выше, чем в русских постах. Ружье, номинально стоящее около сорока шиллингов, продается за двадцать «шкур». Этот старый термин Компании. Одна «шкура» (бобер) эквивалентна двум шиллингам, (!) или двум куницам, и т.п.  В форте Юкон во время торговли, только и слышно «шкуры», потому что рабочие также расплачиваются ими за одежду и т.д. Мы спрашивали, сколько стоят штаны, их цена оказалась шесть «шкур», пара обычных мокасин стоит одну «шкуру» и т.п.

Во время нашего пребывания, преп. м-р Макдональд, представитель нашего Церковного Миссионерского Общества, несколько раз провел службу для индейцев. Иногда он говорил с ними на прямую, а временами прибегал к помощи фортового переводчика, Энтони Хоула – человека, владеющего французским, английским, и несколькими индейскими языками. Они внимательно слушали, и некоторые присоединялись к пению. Этот джентльмен обучал нескольких молодых индейцев чтению на английском языке, и его старания не прошли даром. Однако, я сомневаюсь, что индейцы из пол-дюжины различных племен, говорящих на различных диалектах, понимали все слова миссионера. Здесь, как и в других областях, существует общеупотребимый для общения жаргон, который называют «ломаным слэви», но едва ли на нем можно передать метафорический язык Библии! Одна из самых больших проблем м-ра Дональда заключается в том, что индейцы большую часть года живут обособлено, рассеявшись по всей стране на сотни миль вокруг. […]

Стоит упомянуть, что некоторые служащие Компании Гудзонова Залива находят в Юконе крупинки золота, однако этого недостаточно, что бы говорить об открытии месторождения.

29-ого июня [1867] возвратились Кетчум и Лабарж из путешествия к форту Селкерк. Напомню, что они оставили нас в Нулато и отправились в путь по льду Юкона. Эта поездка оказалась очень сложной, но они выполнили задачу. Путешествие заняло почти два месяца, главным образом из-за того, что снег был рыхлым, а собак не хватало. Лед начал таять еще до того, они добрались до форта Юкон. Они путешествовали по покрытому водой иструхшему льду. Когда река очистилась ото льда, примерно в то время, как мы начали подниматься к форту Юкон, они отправились к ныне заброшенному форту Селкерк (ранее известный как форт м-ра Кэмпбелла).

Компания Гудзонова Залива испытывала большие трудности в снабжении форта товарами, и индейцы, прибывавшие туда с безуспешной целью продать меха, несколько раз угрожали гарнизону. Уже после того, как форт был покинут, туземцы сожгли его до тла. Кетчум привез с собой несколько головешек. Он обнаружил, что в верхнем течении Юкон, по большей части, проходит через горные ущелья, но судоходен миль на 600. Индейцы, всюду миролюбивые и дружелюбные к белым, хорошо снабжали их мясом и дичью. […] Из беседы с преп. м-ром Макдональдом, я узнал, что индейцы с реки Чилкат (северо-западное побережье Русской Америки, ок. 59°с.ш.) иногда добирались по Юкону к форту Селкерк, путешествуя пятнадцать – двадцать дней. […]

Крысьи индейцы (туземцы реки Поркупайн, или Крысьей), прибывающие для торговли в форт Юкон, также общаются с прибрежными туземцами, главным образом, через реку Маккензи. В извлечении из журнала адмирала Коллинсона (24-го июля, 1854, залив Камден), я нашел следующее примечание. Объясняя задержку, он говорит: «К счастью, это дало нашим друзьям с острова Бакстер (эскимосам) возможность еще раз посетить нас, и мы узнали, что с ними было несколько чужаков, вождь которых имел при себе записку следующего содержания: «эта бумага вручена офицерами корабля Его Величества «Пловер»  Крысьим индейцам 25 апреля 1854 года, и получена 27 июня (того же года) в форте Юкон, учреждении Компании Гудзонова Залива.» Крысьи индейцы имеют обыкновение совершать торговые рейды к эскимосам на побережье. Они - безопасные, безобидные индейцы, всегда готовые оказать помощь белым.» Бумага была подписана м-ром Хардисти, клерком из форта Юкон, который теперь руководит целым дистриктом (Река Маккензи, Северный отдел). Эти факты могут быть полезныбудущим путешественникам. 

В этом форте, как и в других территориях Компании Гудзонова Залива, используются, пожалуй, самые простейшие в мире сани. Это доска, от двенадцати до шестнадцати футов в длину, передний конец которой загибается вверх. Для этого доску распаривают. Ремни удерживают изогнутый конец в нужном положении. Конструкция дополняется несколькими поперечинами и веревками.  Такой тип саней особенно приспособлен к рыхлому снегу. Полозья используются довольно редко. Снегоступы как правило, короче, чем в русской части страны, и заострены с обоих концов.