Жизнь в Нулато (из главы XVI)

[…]

17-е декабря. Впервые прибыли индейцы из дальних мест. Среди них был старый вождь из Нуклукайетта, расположенного в 240 милях вверх по реке. Он привез восемь одежд из куницы, каждая из двадцати четырех шкурок, и поэтому был для  русских важным человеком. Мы подарили ему пальто, банку пороха, пуль, и несколько безделушек, и он выступил с речью перед своими товарищами непривычно высоким голосом, что в обычае у индейцев верховий Юкона. Если бы мы не знали, что он восхваляет нас, то решили бы, [175] что это торжественная военная речь, и вождь подстрекает сородичей к мести и убийству. Это был неплохо выглядящий пожилой человек, и у нас были весьма серьезные основания завести с ним дружбу, ведь будущей весной нам предстояло посетить его деревню, и надо полагать, он порадует нас припасами. Я пощекотал его воображение, подсунув ему в руку табака, в то время как он с театральным жестом раскрыл ее посреди своей речи, как Брутус, выдерживающий паузу для ответа. Ответ, в данном случае, последовал удовлетворительный.

[…]

Главным событием зимы, несомненно, была поездка Кетчума и Лабаржа из Нулато в форт Юкон. 2-го марта [1867], Лабарж прибыл из Уналаклита, приведя двадцать две собаки, и привез «укали»¹, или сушеного лосося, в количестве, достаточном на двадцать пять - тридцать дней. […]

Два ингелета, которые пообещали сопровождать Кетчума, в самый последний момент пошли на попятную, несомненно побоявшись отправляться в дальнюю дорогу и покидать свою деревню. Их место заняли два коюкона и два мальчика, один из которых показал себя лучшим во всем отряде. Наконец, 11-го, все было готово, и они тронулись в путь на четырех санях, одни из которых были полностью загружены рыбой, и еще одни более легкой поклажей.